Фатима Турманова. Мы начинаем программу «Диалог». Среда — день медицины, и в гостях у нас — Игорь Геннадьевич Галь, советник от Российской Федерации по вопросам медицины и здравоохранения, и приглашённый специалист, детский психоневролог — Эдуард Наильевич Амирханов. Разговор сегодня пойдёт, прежде всего, о диспансеризация, которая недавно прошла в республике. Добрый вечер! Прошёл месяц с окончания диспансеризации, наделавшей много шума — это и большие очереди, ажиотаж, все старались пройти осмотр, успеть. Результаты уже обработаны и можно подводить какие-то итоги. Игорь Геннадьевич, какова клиническая картина Южной Осетии — состояние здоровья нашего населения?
Игорь Галь. Действительно, в течение всего августа проходила диспансеризации, которая была организована силами российского федерального медико-биологического агентства, приехали специалисты со своими лабораториями, ультразвуковым исследованием, маммографическим, флюрографическим и другими комплексами. Это действительно была масштабная, очень значимая акция, но хочу напомнить нашим уважаемым слушателям, что в двенадцатом году также специалисты ФМБА приезжали, и это была большая работа по диспансеризации, они здесь работали полтора месяца тогда — в двенадцатом году. В этом году всего у нас на диспансеризацию попали 11 237 человек. Взрослого населения из них порядка 8 000 и детей — порядка 3 000. Было выполнено много исследований многими специалистами — терапевтом, хирургом, кардиологом, неврологом, гинекологом, эндокринологом и другими, а также были сделаны флюорографические методы исследования, электрокардиографии, ультразвуковые исследования, клинико-диагностическая лаборатория работала достаточно напряжённо. У нас предварительные результаты, мы сейчас продолжаем обрабатывать, потому что, как я уже говорил ранее, диспансеризация — это мощный толчок к дальнейшему обследованию, углублённому обследованию тех выявленных патологий, подозрений на патологии — для того, чтобы пациентов окончательно дообследовать и взять под лечебно-диагностический контроль, поставить на диспансерный учёт. Выявлено в целом 5 400 заболеваний, из них хочу обратить внимание на такие социально значимые заболевания, как туберкулез, сахарный диабет, психические расстройства и расстройства поведения, а также болезни, характеризующиеся, как мы говорим, повышенным кровяным давлением, причём, цифры такие напряжённые, на которые надо обратить внимание, а именно — почти 940 человек. Это много, высокий показатель, потому что мы сравнили с показателями по Российской Федерации — это выше, чем показатели в РФ. Достаточно высокий процент подозрений на онкологические заболевания, я говорю о подозрении, так как требуется дальнейшее дообследование — порядка сорока двух человек.
Фатима Турманова. То есть, эти люди до прохождения диспансеризации не подозревали о том, что у них есть подозрения на онкологию или они шли обследоваться, зная об этом?
Игорь Галь. У подавляющего большинства из них впервые выявлены подозрения, прежде всего, при маммографическом исследовании и при цитологическом исследовании у женщин на мазок из шейки матки для того, чтобы выявить достаточно тяжёлое заболевание — рак шейки матки. Выявить и проводить дальнейшее обследование, чтобы подтвердить или опровергнуть, но в любом случае человек попадает на пристальное наблюдение врачей, для того, чтобы возможно, как мы говорим, предраковые заболевания не перешли в очаг. Хочу обратить внимание на то, что подозрение на сахарный диабет тоже требует дальнейшего дообследования — около 43 человек. Интересные показатели по психическим расстройствам и расстройствам поведения — среди взрослых — у 13 человек, среди детей — у 17 человек. Мой коллега подробнее к этому вопросу возвратится. Из всего обследованного контингента порядка 90 пациентов было направлено на высокотехнологичную медицинскую помощь в Российскую Федерацию, конечно, преимущество в клиниках ФМБА — это высокие показатели. И если эти пациенты имеют страховку, а сейчас идёт масштабная кампания по выдаче медицинских страховых полисов, то они будут пролечены бесплатно.
Фатима Турманова. По каким заболеваниям были сделаны такие направления — онкология или что-то кроме неё?
Игорь Галь. Большой спектр заболеваний, начиная офтальмологией. Из детей было направлено в РФ на оказание высокотехнологичной медпомощи 22 ребёнка. Показатели диспансеризации находятся на дальнейшем изучении с точки зрения статистики и с точки зрения организации работы с контингентом больных.
Фатима Турманорва. А что со всеми остальными, которых не направляли лечиться в Россию? То есть, каков дальнейшей алгоритм действий и работает ли уже этот алгоритм, или прошли диспансеризацию, сообщили людям об их заболеваниях, и они спокойно сидят дома?
Игорь Галь. Не обязательно каждому требуется высокотехнологичная медицинская помощь. Есть те, которых мы будем дообследовать в условиях Республики Южная Осетия и при наличии подтверждённого диагноза, если потребуется высокотехнологичная медицинская помощь, то по договорённости с руководством ФМБА президента РЮО о дальнейшем использовании канала, направление на ВМП и в клинике ФМБА есть, то есть этот канал открыт и он будет работать продуктивно.
Фатима Турманова. Спасибо за исчерпывающую информацию. Эдуард Наильевич, по вашему направлению (психические расстройства и расстройства поведения) выявлено много заболеваний. Эти пациенты Вам были известны или выявлено что-то новое?
Эдуард Амирханов. Часть из этих пациентов уже были на приёме у детского невролога в детской республиканской больнице. Но это меньшая часть, большая часть пришла впервые, то есть впервые выявлены подозрения на такие заболевания как эпилепсия и синкопальные состояния, то есть сопровождающиеся внезапными потерями сознания, обмороками, вот эта группа пациентов она подлежит обязательному неврологическому осмотру, сбору анамнеза жизни и болезни, то есть, всей истории — с чего начались данные симптомы. Также истории жизни ребёнка, начиная с первых дней с последующим проведением электроэнцефалографического исследования, верификации. При выявлении этого заболевания далее следуют процедуры врачебной комиссии и при наличии признаков, указывающих неоспоримо на наличие такого диагноза, как эпилепсия, в детской республиканской больнице ставят на учёт, наблюдение и лечение. Эта процедура имеет практику, таких детей мы знаем, мы лечили и снимали с учёта. Работа проводится в рамках других заболеваний, не сопровождающихся эпилептическими синдромами — это некие нарушения поведения, нарушения сна, спинальные синдромы в том числе, кстати, и у детей со сколиозом и искривлением позвоночника в рамках оказания реабилитационной помощи на базе детской больнице.
Фатима Турманова. Какие ещё бывают расстройства психического плана?
Эдуард Амирханов. Есть основные две группы пациентов — это пациенты, отстающие в развитии, синдромы, сопровождающиеся задержкой формирования речевых навыков, сопровождающиеся нарушением или задержкой учебных навыков и здесь уже тоже последующие комиссия, осмотр обязательно на базе психоневрологического диспансера в условиях Республики Южная Осетия. Там также имеется наработанная практика выявления подтверждения диагнозов либо снятия. И вторая группа — нарушение поведения.
Фатима Турманова. Аутисты есть среди наших детей? Вы их наблюдаете?
Эдуард Амирханов. Есть, да. Аутизм — это эндогенное заболевание, не зависит от наличия каких-либо провоцирующих внешних факторов, проще говоря, те, кто должны заболеть — обязательно заболеют.
Фатима Турманова. А среди взрослых какого рода нарушения выявляются?
Эдуард Амирханов. Преимущественно расстройства невротического спектра — нарушения сна, связанные с хроническими стрессами, повышенная нервозность, сопровождающаяся симптомами повышенной раздражительности. Есть не невротический спектр расстройств.
Фатима Турманова. Если речь идёт о дальнейших исследованиях силами нашего медицинского центра, то какого рода обследования можно проводить? Насколько я слышала, какие-то проблемы с оборудованием.
Эдуард Амирханов. Если коснёмся неврологии и психиатрии, то начнём самого лёгкого в плане оборудования — психиатрия. Поскольку это не высокотехнологичное направление медицины, то здесь необходима только квалификация врача, обследующего пациента и больше ничего. Что касается неврологии, там уже необходимо подключать технологию, скажем, технология выявления расстройств сознания, эпилепсии, эпилептических синдромов предполагает проведение электроэнцефалографического исследования. Имеются у нас наличии два аппарата в детской республиканской больнице и республиканской соматической больнице, но в настоящее время они не работают. Вот пока у нас технические заминки с проведением этого исследования. Выражаем надежду на скорейшее восстановление работы этих кабинетов и оказания содействия в ремонте и сокращение сроков по ремонту оборудования, потому что население нуждается в таких обследованиях.
Игорь Галь. Я хотел бы обратить внимание на то, о чем говорит Эдуард Наильевич. Действительно, обострилась эта проблема. В связи с поставкой огромного количества современного оборудования, должны решаться вопросы, связанные с техническим обслуживанием и с возможным ремонтом, потому что любое оборудование, естественно, может и поломаться, может испортиться — его нужно незамедлительно починить и незамедлительно запустить снова в строй. Поэтому то, о чем сейчас было сказано, я бы хотел экстраполировать в целом на медицинское оборудование. То есть вопросы, связанные с техническим обслуживанием, с ремонтом, являются крайне актуальными для отрасли здравоохранения при наличии таких масштабных поставок оборудования.
Фатима Турманова. У нас нет психодиспансера, он сгорел в августе 2008 года — это известный факт, между тем не секрет, что может быть, ещё не выявлены и все люди с различными расстройствами поведения, с психологическими расстройствами, их достаточное количество. Пережитое за последние 30 лет способствует проявлению таких заболеваниях. Что делается в этом направлении, есть ли у нас психиатры?
Эдуард Амирханов. Есть. Есть и психоневрологический диспансер, при военных действиях действительно сгорела психиатрическая больница, она была разрушена попаданием артиллерийского снаряда и следующего за ним разрыва, сгорела и не подлежит восстановлению. Однако психоневрологический диспансер республики Южная Осетия работает, располагается на первом этаже городской поликлиники. Там работают четыре врача-психиатра, ведут активную работу: ведётся верификация заболеваний у детей, у взрослых, то есть, подтверждение в кругу специалистов одного профиля. Имеется наработанная практика проведения такой работы с главным врачом Ревмирой Гассиевой, есть и коллегиальное мнение, оно формируется в результате совместного осмотра. Что касается выявляемости, зачастую в силу особенностей профиля таких больных приводят сами же родственники, замечая, что они как-то ведут себя не так, как это принято в среднем по популяции. На базе детской республиканской больницы приём ведётся в кабинете 25. Единственное, что необходимо — это предварительная запись на приём и все остальное гарантированно будет сделано. То есть, включая и верификацию этого заболевания в целом, вся лечебно-диагностическая тактика, поскольку лекарства поставляются. Сейчас спектр поставляемых препаратов для лечения психических расстройств и расстройств поведения расширен в необходимом количестве, то есть, проблем с лекарственным обеспечением нет. Если возникают какие-то проблемы, необходимо, конечно, обращаться к профильному специалисту. В психоневрологическом диспансере работает замечательный грамотный доктор Кудухова Замира, с ней также работа напрямую ведётся. Поэтому помощь этому профилю оказывается. А если и требуется стационарное лечение, то пациент направляется за пределы республики.
Игорь Галь. Вы действительно поднимаете серьёзный вопрос, потому что, несмотря на продуктивную работу амбулаторного сектора, как мы говорим о психоневрологической службе, конечно, у наших радиослушателей возникают вопросы — а что делать со стационарным сектором в плане оказания медицинской помощи больным подобного рода? Этот вопрос обсуждается постоянно, решается и есть достаточное количество предложений по развитию этого направления. И одно из, на мой взгляд, правильных предложений, которые мы подробно обсуждаем — создание психоневрологического центра. Вместе с наркологией. И внедрить два отделения круглосуточных с койками, в частности, как мы говорим, с психозом и койки для наркологических больных. Сейчас предложение готовится для того, чтобы действительно внедрить расширение психоневрологической службы для населения республики именно с койками. Хотел обратить внимание и вот как бы осветить и, с вашего позволения, дальше передать слово Эдуарду Наильевичу. В двенадцатом году, когда ФМБА проводили диспансеризацию, одна из возможных рекомендаций была, хочу зачитать, «обратить внимание на создание службы психологической помощи взрослому и детскому населению», потому что большое количество невротических расстройств среди взрослого и детского населения. Эдуард Наильевич раскроет это понятие с клинической точки зрения, это можно представить в виде оказания помощи на базе специализированного отделения неврологии.
Эдуард Амирханов. Поскольку здесь я уже два года, вижу, как развиваются события с данными группы пациентов: они обращаются в основном к врачам-неврологам с довольно специфичными жалобами — главная боль, повышенная утомляемость, раздражительность, бессонница. Но для профильного доктора ясно: при отсутствии органической базы для развития данных симптомов всё носит характер психоорганики. То есть развитие, либо обострение уже существующих заболеваний, связанных с нервной системой вследствие хронического стресса. И вот данная группа пациентов обходит, открывая карту, буквально каждый кабинет, какой только есть в больнице. Останавливаются все они, как правило, на врачах-неврологах, и в принципе, на сегодняшний день я вижу, что происходит, когда они попадают к врачом неврологам: назначается те же самые антидепрессанты те же самые анксиолитики — по старой классификации транквилизаторы. То есть противотревожные препараты, либо препараты, нормализующие циркадный ритм, то есть нормализующие в целом жизнедеятельность организма, согласно суточным изменениям. В принципе, сделать это реально, и это я считаю необходимым, потому что отделение неврологии — это отделение, в основном, для довольно острых состояний, тяжёлых, ну, такие, как нарушения мозгового кровообращения, после травмы или дорожно-транспортного происшествия, предполагающие активное оказание помощи неврологической. А вот эта группа пациентов, она в общем-то соматически здорова, однако весь спектр симптомов, касаемых психики, конечно, требует оказания помощи профильным специалистом, а именно врачом-психоневрологом. И правильнее было бы оказывать им такую помощь в рамках отделения, скажем. Условно назовём неврологии, а по сути — клинике неврозов. Избавление от этих симптомов с участием профильных специалистов, а также обязательно после профессионального подхода с участием и клинического психолога, занимающегося изучением структуры личности. То есть, проще говоря, направляющего врача, проводящего лечение. Проблемы психики, негармоничное развитие отдельных её аспектов — все невротические проблемы. Здесь надо чётко себе представлять — они рано или поздно заканчиваются. Депрессия — это заболевание, вопреки распространённому мнению. Она ведь не распространена, настоящая депрессия встречается нечасто, однако, почему она заканчивается? Потому что, так или иначе, трудности на пути человека заканчиваются. Не беру в расчёт такие формы этого заболевания, как, скажем, эндогенная депрессия или маниакально-депрессивный психоз, однако и здесь помочь человеку можно оказанием ему профильной помощи на базе такого отделения. И это ведь и окажет большую помощь врачам, скажем, если пациент приходит к тому же самому врачу-терапевту, врачу-гастроэнтерологу с неспецифичной симптоматикой. Для какого-то контроля, какой-то конкретной нозологии врач-психиатр всегда поймёт — его ли это пациент или нет и в дальнейшем будет разрабатывать для него лечебную тактику. Вот те самые лица, могу сказать по опыту, лица, страдающие госпитализацией, их довольно высокий процент. Они обивают пороги кабинетов и по сути нет точки приложения фармакологических препаратов, потому что с
